Одна война — две разные оценки

точка зрения:

Павел КАРНАЗЫЦКИЙ, независимый аналитик

В стране уже год продолжается война. Ей придумано много названий, но сути они никак не меняют: на войне погибают люди.

Война калечит судьбы граждан, оставляя сирот и калек, и её эхо еще долгие годы будет отголоском боли в народной памяти. Наткнулся на видео выступления двух предстоятелей двух Украинских Православных Церквей – Митрополита Киевского Онуфрия и Патриарха Филарета. Суть этих двух телевизионных посланий прямо противоположна.

Предстоятель канонической УПЦ говорит о святых Борисе и Глебе в тысячелетний юбилей их памяти и призывает, следуя примеру достойных князей, не поднимать меч на брата в междоусобной войне. Послание содержит призыв остановиться ради Отечества и найти мирное разрешение конфликта. Ведь Иисус ради того, чтобы достучаться до сердец, предпочел быть распятым, нежели излить серный дождь Гнева на головы заблудших мытарей и грешников. Его заветы исполнили два православных брата-князя – Борис и Глеб. Идя без дружины в город к своему отцу и к старшему брату и попав в засаду из-за вероломного предательства брата, они оба погибли и прославились в вечности как благоверные князья миротворцы. «МИР — МИР — МИР» – звучит в посланиях Митрополита Онуфрия – в этом, наверное, и заключается великий патриотизм призывать к человеколюбию, когда общественное мнение сошло с ума и требует одного лишь возмездия.

Совершенно другая риторика исходила из интервью патриарха самопровозглашенной церкви Филарета 112 каналу, чем-то напомнив мне строки интернационала: «добьемся мы освобождения своею собственной рукой». Его речь о том, что ждет воина, погибшего на этой междоусобной войне, больше напоминала кодекс шахида, нежели Православное учение. Может потому журналисты тут же подловили его на том, что он забыл пообещать 40 юных девственниц всем, кто погиб за джихад. Не знаю, где в речах Филарета находят патриотизм его последователи.

С какой такой Европой стремился объединяться равноапостольный князь Владимир, отсылая восвояси делегацию Римского Патриарха и выбирая веру Православную от вчерашнего врага Руси – Византийской империи? Анна Ярославна, королева Франции, привезла в Париж в качестве приданого библиотеку, что и заложило основу окультуривания Европы. А правнуки Владимира поколотили средневековых евроинтеграторов. Александр Невский на Чудском озере, князья русские под Грюнвальдом отбивали у них, нашивших кресты на плащ, охоту указывать, как нам жить. Что за патриотизм нашли их последователи в умалении своей роли в истории и насаждении комплекса неполноценности в глазах тех, к кому сватаемся?

Кроме исторических перлов, интервью сквозило ненавистью к Московской Церкви. Не к той ли, где епископ Денисенко был местоблюстителем Патриаршего престола после смерти Патриарха Московского Пимена, не к той ли, что отказала ему лично в Патриаршем головном уборе, который он уже успел к тому времени для себя пошить? В интервью была любопытная оговорка про «Харьковские соглашения» – оговорочка по Фрейду. Именно Харьковский собор в мае 1992 года лишил Денисенко сана за нарушение клятвы и проявление самоуправства в должности Митрополита Киевского и всея Украины. Только вот вопрос: почему ненависть одного амбициозного старика должна становиться во главе государственной политики в отношении Православной Церкви?

В том, что Филарет поклонник войны, нет ничего удивительного, так как именно военная риторика вывела его на авансцену и открыла доступ к эфирам с призывами воевать до последнего украинца за национальную идею. То он во главе делегации поехал в США просить оружие для войны, то наградил медалью бойца с позывным «сатана». Для истинного Предстоятеля война — это недопустимые потери среди соотечественников, а самозванцу – бесплатный шанс заявить о себе и лишний раз попасть в телевизор.

Точно так же как для маньяка важно, чтобы его деяния были замечены и обсуждались, давая ему ощущение собственной значимости. Последствия его не волнуют, главное, чтобы его поступок имел значимость, и он перестал ощущать свою никчемность. Зачастую главным мотивом преступления становятся неудовлетворенные амбиции. И сегодня мы наблюдаем массовый маниакальный психоз, когда неприметные особи становятся кем-то, оседлав популярную риторику. А популярной ее делают заказчики, вкладывая немалые деньги в раскрутку темы.

Война – прибыльный бизнес, и те, кто на ней зарабатывает, готовы вкладывать в ее рекламу колоссальные средства, делая данный продукт популярным. Хоть горе-патриоты и являются расходным материалом бренда войны, ее «рейтинги» поддерживаются бизнес-структурами, имеющими прибыли с войны, и амбициями маленьких человечков, обретающих популярность за счет распираемой бизнесом темы. Те, кого сегодня вынесла на гребень популярности война, просто не могут допустить ее завершения, так как для них оно означает возвращение к серым будням.

Так объясните мне теперь, какой патриотизм в том, чтобы убивать собственную страну ради прироста капитала и амбиций отдельных индивидуумов. Может, патриотизм сегодня суть в том, чтобы прислушаться к посланиям Украинской Православной Церкви, особо чтить миротворцев Бориса и Глеба и искать пути к единству украинского народа через диалог и примирение, перестав вестись на раскрученную тему, которая служит не стране, а отдельным заинтересованным в ней людям?

Источник

Читайте також Известный журналист сравнил п. Филарета с "Капитаном очевидность" Предстоятель УПЦ: Не можна виправдовувати війну релігійними гаслами Євроінтеграція: Розділяй та володарюй Війна: християнська сутичка Епідемія зомбі. Як уникнути зараження і чи можна бути на нейтральній стороні?